Анна Дмитриевна Еремеева (МОУ Байновская СОШ, Екатеринбург, Россия)
МОТИВ РАЗРУШАЮЩЕЙСЯ ИЗБЫ В ПОВЕСТИ С. ЩИПАЧЕВА «БЕРЕЗОВЫЙ СОК»
Аннотация. В статье рассматривается мотив постепенного разрушения родительской избы на фоне взросления главного героя в автобиографической повести Степана Щипачева «Березовый сок». Мотив развивается параллельно с мотивом утраты семейного единства, связи между поколениями.
Ключевые слова: автобиографические повести, крестьянские избы, семьи, литературные мотивы, русская литература, русские писатели, литературное творчество.
В отечественном литературоведении существует несколько подходов к определению понятия «мотив». В определении В. Е. Хализева мотив «может являть собой отдельное слово или словосочетание, повторяемое и варьируемое, или представать как нечто обозначаемое посредством различных лексических единиц, или выступать в виде заглавия либо эпиграфа, или оставаться лишь угадываемым, ушедшим в подтекст. Важнейшая черта мотива – его способность оказываться полуреализованным в тексте, явленным в нем неполно, загадочным» [Хализев 2000: 266]. Нам ближе определение Н. Д. Тамарченко: «мотив – любая единица сюжета (или фабулы), взятая в аспекте ее повторяемости, типичности, т. е. имеющая значение либо традиционное (известное из фольклора, литературы; из жанровой традиции), либо характерное для творчества данного писателя и даже отдельного произведения» [Теория литературы 2004: 194].
В ХХ столетии актуальной становится тема утраты деревень, разрушения крестьянского быта. В повести Степана Щипачева «Березовый сок» мотив исчезновения деревни звучит вполне явственно. Повесть является автобиографической, поэтому сожаление об исчезновении родной деревни представлено очень ярко. Эпилог к «Березовому соку», написанный уже в 1977 году, после очередного посещения родной деревни, пронизан тоской утраты, слова надежды на светлое будущее, на научно-технологический прогресс звучат очень неубедительно. В тексте повести автор представляет нам историю взросления, историю познания жизни подростком. В нелегких жизненных условиях, но окруженный близкими людьми взрослеет главный герой Степан, малая родина, его родная деревня постепенно угасает. Но не только это волнует автора, постепенно ослабевают семейные связи, распадаются отношения между близкими родственниками, разрушается отчий дом, догнивает родительская изба.
Образ дома в повести Степана Щипачева «Березовый сок» явственно сливается с образом семьи. «Изба у нас была старая, сильно осевшая на один передний угол, и держалась больше на подпорках. Крыша на ней из полусгнивших драниц, в сильный дождь вся протекала» [Щипачев 2004: 8]. Просевший передний угол представлен читателю как утраченная сила отца-кормильца, оставшиеся подпорки – мать, старший сын и главный герой, Степан. Это же подчеркивает и лежащий в красном углу поминальник – последним в нем значится имя Петра, главы семьи. Выделено это особо, следовательно, только имя остается от хозяина дома. Обратим внимание на вид из окна: «…за речкой поскотина с плешинами солонцов, с одинокой березкой на бугорке, с далекой, еле заметной изгородью, откуда начинался Чорданский лес» [Там же: 16]. Избушку не окружает прекрасный пейзаж, все, что связано с детством главного героя – голодное, холодное, лишенное роскоши, богатства, причин для зависти, но теплое, согретое теплом семейного очага. Мать главного героя – изработавшаяся неласковая женщина, однако ее любовь ясна по действиям, а не по словам. Только на силе материнской любви держится дом, на ее мудрости и терпеливости. Внешняя красота не имеет значения для героев, они просты и бесхитростны, живут сердцем, в избе кроме бытовых необходимых предметов – иконы в красном углу и на стене приклеенные цветные бумажки от карамелек, нехитрая детская радость, которая, однако, не имеет особой ценности, так как именно они выступят в качестве мишени, когда удастся добыть ружье; в зеркальце, висящее в простенке, никто не смотрится. Обратим также внимание на то, что автор не описывает никого из членов семьи. Автор избегает портретных характеристик (разве что один раз упоминает рыжую бороду отца), никого не интересует личное благо, собственная внешность, все едины, в семье царит взаимопонимание и поддержка, несмотря на трудный период в жизни. Изба родителей, ветхая, гнилая, является средоточием жизни. Особых сравнений с другими домами в тексте нет, однако, что касается отношения к другим домам со стороны Степана, то можем обратить внимание на такие моменты: в доме пахотного герою дают достаточно хлеба, поят чаем, и ему в целом нравится эта изба, это можно понять по описанию: «Она была большая, крепкая, из толстых бревен и все в ней было крепкое» [Там же: 18]. В другой ситуации, когда речь пойдет о доме, где работает его бабушка, вместо описания лишь вскользь будет упомянуто, что дом каменный, но, поскольку прием оказан далеко не ласковый (Лизонька, хозяйская дочка, не хочет делиться игрушками, героя заставляют пасти гусей, чтобы отработать свое пребывание в доме), становится очевидно, что герою нравятся крепкие добротные дома, но только те, в которых присутствуют доброта и взаимопонимание.
Мотив разрушения избы как утраты семьи начинается со смерти отца. Изначально многократно подчеркнута недюжинная сила его, ум и справедливость, но вот он уходит из жизни, забирая с собой часть семейной избы. На гроб не хватает одной доски, и «…Мать не знала, где взять доску. Решили вынуть половицу в сенях. Когда ее вынули, входить в избу стало неудобно – надо было делать широкий шаг через прогалызину, где виднелась черная земля» [Там же: 7]. Дыра в полу напоминает о похоронах, перешагивание через эту «прогалызину» рождает различные ассоциации – ходьба над пропастью, возможность заглянуть в могилу. Ввиду бедности семьи Степана, единственное приобретение появляется в семье только когда мать меняет любимца детей кота Ваську у живодера на новую зеленую чашку, и это снова вызывает у читателя чувство настороженности: кот – хранитель семейного очага, заступник дома от мышей, любимец детей, погибает за посудину для щей. В такой ситуации не обогащается обстановка, а наоборот, еще более утрачивает свою силу изба. Однако, когда старший брат Павел негодует, что его возлюбленную Анисью могут выдать за другого, он зло ругается и половицы вторят ему: они «скрипели и прогибались». Изба еще пытается помочь семье сохранить семейные связи, готова сохранить семейные ценности. Изба готова принять Аниску, готова дать силы еще одному поколению, семья увеличивается, но вопрос остается открытым: появится ли у дома еще одна подпорка?! Впереди грядет большой праздник – свадьба, однако, на эту свадьбу уходит все оставшееся зерно, включая семенное, и предстоящее будущее не радует. Кроме того, при описании свадьбы автор дает еще один тревожный посыл – «изба опустела», изба, которая только что наполнилась праздником и весельем, толпой, неожиданно опустела, не «стало тихо», а изба опустела, та, которая должна была наполниться, обрести новую жизнь. Мать перестала быть хозяйкой, совсем скоро это место займет бойкая и наглая Аниска, которой «не терпелось стать самостоятельной бабой», также как и Павел «после смерти отца совсем почувствовал себя хозяином в доме» [Там же: 38]. Начинается семейный разлад, споры матери и Аниски происходят в самом сердце дома, у печи, молодая невестка не хочет покоряться хозяйке дома, не хочет признать право старшей по дому за матерью. Семейный мир нарушен. Павел не принимает в спорах чью-то сторону, ему неприятно слышать ссоры, но участвовать в выяснении отношений двух любимых им женщин он не намерен, однако это еще более дает власть молодой женщине, более сильной и самоуверенной.
В дальнейшем Степану приходится покинуть родительский дом, чтобы каким-то образом заполнить материальную брешь после свадьбы, он уходит в наемные работники, и этот переезд также можно трактовать как ослабление или исчезновение подпорки в доме. После Степан узнает, что мать покинула избу, вышла замуж за вдовца, «выжила ее Анисья» – как замечает соседка, то есть мать отступает в борьбе за семью, принимает сложившуюся ситуацию, единство продолжает разрушаться. Степан отдан в наемные работники, мать покидает дом. Анисья заступает на роль полновластной хозяйки дома и укрепляет свое положение, появляется ребенок – «черномазый, румяный Алешка». Все в избе становится для героя чужим, вроде бы половицы скрипят по-прежнему, но уже прикрыты какими-то половиками, как будто спрятаны от него, дом чистый, выскобленный, словно ничего и не должно напоминать о прежних хозяевах. Место Степану выделяется в «невесомости» – на полатях, что еще более подчеркивает его разорвавшуюся связь с родительским домом. Вернувшись поздно домой, ему приходится стучать, будить Анисью, так как дом заперт на щеколду изнутри. Степан не хозяин в доме, ему нужно проситься переночевать, в этом доме нет для него места. Также мы больше не встретим упоминаний о брате как о «хозяине», теперь здесь один правитель – Анисья, которая в этой избе изначально является чужой, пришедшей из другой семьи. В крещенскую ночь, когда бушует нечистая сила, по народным поверьям, окончательно расходятся пути – провинившемуся Степану нет места в родительском доме, и он вынужден остаться жить в новом доме матери. Однако и там ему не рады остальные члены семьи, место для спанья выделяется на голбце, и уже в ближайшие ночи он слышит нелестный разговор о себе.
Далее мы ничего не узнаем о судьбе матери героя, о жизни брата Павла и Анисьи, вообще ничего не известно о старших сестрах. Известно только, что сначала при подходе к деревне «В тумане сложно разглядеть отдельные избы» [Там же: 86], а потом и вовсе главный герой находит на месте родительского дома «избушки-гнилушки», пустыри, поросшие разной сорной травой… Воспоминание же о избе еще раз дублирует параллелизм образов «дом – семья»: «не было той избы, из окон которой я впервые увидел небо» [Там же: 87].
Таким образом, мотив разрушения избы, дома предстает как постепенная утрата семейного единства, взаимопонимания. Тоска по семье выливается у Степана в тоску по дому, по той самой неказистой избушке, с которой начиналась его жизнь. Павел и Аниска, которые попытались взять на себя роль сильных, молодых хозяев, тоже, к сожалению, не смогли удержать этот дом, это место. Изба, которая остается уже на одной подпорке (за вычетом матери и Степана), просуществовать долго не может, так как Павел подчиняется жене. Герой никого не осуждает, а наоборот, даже оправдывает Аниску: «…у них в семье четыре девки. Где разгуляться-то» [Там же: 38]; не осуждает отца, который пытается его еще совсем маленького напоить водкой; не осуждает мать, вышедшую замуж, «бросившую Степшу», или сдавшую кота живодерам. Воспоминания, связанные со старшим братом полны тепла и нежности, даже название повести связано с эпизодом рубки дров вместе с Павлом, ведь именно он дает Степше попробовать «сладкую воду» – березовый сок. Существовавшая семья распалась, не смогли уберечь родительский дом, не смогли уберечь заботу и понимание друг друга, однако в душе главного героя сохраняется любовь ко всем членам семьи, в его воспоминаниях существует и изба родительская, и семья, и шумная деревня Щипачи со всеми жителя-ми, церковно-приходской школой, ставшей для него и «гимназией», и «университетом».
Литература
Быковская Т. В. Поэтика дома: образы внутреннего пространства человека // Современные проблемы науки и образования. 2013. № 4. С. 402-409.
Русские поэты: Антология: в 4 т. М.: Дет. лит., 1965–1968.
Теория литературы: учеб. пособ. для студ. филол. фак. высш. учеб, заведений: в 2 т. / под ред. Н. Д. Тамарченко. М.: Изд. центр «Академия», 2004. Т. 1. Теория художественного дискурса. Теоретическая поэтика / Н. Д. Тамарченко, В. И. Тюпа, С. Н. Бройтман. 512 с.
Хализев В. Е. Теория литературы. М.: Высш. школа, 2000. 398 с.
Щипачев С. П. Березовый сок. Богданович: Лит. музей Степана Щипачева, 2004.